– Как жаль, что вы не храмовник. Если я правильно помню историю королевской семьи – обращаться с Ато вас никто не учил?

Я покачала головой – Рудольф упоминал об этом в самом начале нашего «знакомства». Каким-то образом получив семейный дар чувствовать ложь, род Латисских потерял способность к распространенным манипуляциям с Ато, и эта ситуация изменилась только тогда, когда я поменялась с настоящей принцессой местами. Что-то пробудило доставшиеся от Изерды силы во мне, вернее – в крови этого тела, если можно так сказать.

– Плохо. Но, с другой стороны, это может быть и полезным. Главное, чтобы вам достались лучшие учителя.

– Потому мне и надо попасть в Алую крепость, Ханс. – Я доверительно взяла комтура за локоть, умоляюще заглядывая ему в глаза. – Я чувствую людей даже тогда, когда уже сама не хочу этого. Я не могу совладать с силами, которые Она вплела в меня, мне недостает знаний и умений, и где еще, как не в Алой крепости, мне обрести недостающее?

Комтур вглядывался мне в лицо некоторое время, но я при всем желании ничего не почувствовала в этот раз. Очевидно, мастерство владения решает больше, чем наличие сил… ну или же в этот щит нужно ударять много, очень много раз, чтобы он сломался. Тем не менее наши переглядки закончились тем, что он прикрыл глаза и отвернулся, едва ощутимо шевельнув локтем, чтобы освободиться от моих цепких пальцев.

– Мое мнение неизменно – служителю падшего темного бога нечего делать в стенах комтурии.

– А если он туда и не зайдет? – Я зацепилась за его оговорку как утопающий за соломинку, и брат-рыцарь остановился, досадливо щелкнув языком и не скрывая того, что понял, на чем я его ловлю.

– Почему вам так важно его присутствие рядом? Обучать защитницу веры – великая честь, и любой из служителей отдал бы все за такую возможность. Но вы выбираете чужака, пусть и состоящего на королевской службе. Почему? – Темные глаза смотрели испытующе, а я вдруг поняла, что без всяких сверхспособностей знаю, что он чувствует. Обиду, непонимание и злость.

Он шел навстречу армии, во главе которой стоит защитница веры, с четким планом стать ее наставником, обучить храмовым тайнам, владению оружием, а у защитницы мало того что уже есть учитель, так это еще и раздражающий его одним своим существованием островитянин с частичкой чужого божества внутри!

– Потому что он – мой друг, Ханс. Друзей не выбирают, их можно только проверить. Харакаш проверку прошел. – «Или скорее я прошла». – А друзей у меня не то чтобы очень много, и каждый на вес золота.

Давай, мужик, ну не могу же я тебе в лоб сказать: «Дядя, давай дружить!» – так же дела не делаются! Пошевели своими насквозь уверовавшими извилинами: Харакаш не претендует на звание единственного наставника… а если и претендует, то, в отличие от тебя, явно понимает, какой у меня главный приоритет сейчас! Без освоения способностей я – ничто…

Отведя взгляд, брат-рыцарь некоторое время смотрел куда-то поверх моего плеча, а потом медленно кивнул.

– Только если он… – Его лицо неуловимо изменилось, и через долю секунды меня просто снесли в прыжке, укладывая на спину в снег. Я увидела, как в стойку колодца ровно напротив того места, где только что находилась моя голова, втыкается арбалетный болт с черным оперением.

Интересно, а спасет ли мой шлем от такого выстрела?

– Лежи! – рявкнул на меня комтур и, ловко поднявшись на ноги, бросился к стоящему неподалеку горелому дому.

Наверное, да. Только я ж без шлема, умница!

И я лежала.

До меня отголоском донеслось «гудение струны», по которому я поняла, что Ханс снова задействовал храмовое наречие, как он сам это назвал, а потом вокруг меня оказалось внезапно много народу. И Альвин, закрывающий собой и щитом, и Харакаш, ругающийся, как последний портовый грузчик. И еще с десяток людей в доспехах.

Этот импровизированный отряд в мгновение ока довел меня до занятого нами дома старосты, Альвин зашел со мной внутрь, воины остались снаружи, а островитянин, кажется, рванул в сторону предполагаемого стрелка и комтура – то ли проследить, чтобы храмовник его не зашиб, то ли, наоборот, – свернуть тому шею самостоятельно.

– Что произошло-то?

– Вас пытались убить, ваше высочество. – Альвин сообщил это таким голосом, словно я была напрямую виновата в недавних событиях.

Вздохнув, я села на скамью и принялась ждать.

Вернувшийся в дом мастер меча не спешил делиться новостями. Он весьма красочно, с матерком прошелся по моим умственным способностям, а после, воздев руки к потолку, завершил вопросом:

– …и, учитывая все это, ты все равно туда поперлась?!

Мне было одновременно и смешно, и грустно, и даже немного страшно, особенно в начале, когда обуреваемый гневом островитянин молча влетел в дом, хлопнул дверью и принялся носиться по горнице как алчущий крови зверь. Благо выпускал пар он таким образом недолго, а то я всерьез начала переживать за случившееся и за свою жизнь. Один раз он мне нож к шее уже приставил, с него станется… А когда на тебя орут, причем используя весь богатый запас саркастических и порой непереводимых выражений, но понимаемых по интонации на каком-то интуитивном уровне, за свою жизнь как-то уже меньше переживаешь. Орут, значит, как минимум настроены на диалог!

– На этот вопрос надо отвечать? – Я убрала одну ладонь от лица, глядя на Харакаша правым глазом. – Мне очень стыдно. Да. Я очень глупая принцесса, которой только что чуть не сделали лишнее отверстие в голове. Да. Моему мозгу это бы не повредило, потому что его там в тот момент не было, да. Ты абсолютно прав. – Убрав вторую руку, я постаралась сделать максимально серьезное лицо, но, очевидно, мастер меча имел некий опыт в физиогномике… или, может быть, я была недостаточно убедительна.

– Ты еще и смеешься? Да десяток минут назад твои мозги…

– Которых нет, – вставила я.

Харакаш поперхнулся, глядя на меня своими аж прозрачными от гнева глазами.

– Чего нет?

– Мозгов, – честно ответила я. Островитянин на мгновение задумался, потом со стоном хлопнул себя по лицу.

О, вот мы и дошли до фейспалмов[6]…

Альвин, стоящий у дверей, позволил себе хмыкнуть, и я мысленно его перекрестила, ведь такой, казалось бы, невинный звук моментально перетянул внимание островитянина.

– Ты что-то хочешь сказать? Может быть, где ты шлялся, пока наша принцесса бродила по деревне без какой-либо защиты?

Альвин, ошалело уставившись на мастера меча, попытался что-то возразить, но у островитянина, судя по всему, накипело.

– О, Туманный, неужели я мало искупил свою вину перед тобой? За что ты мне послал этих двух выброшенных в шторм на берег?!